Глава седьмая





1.
Наутро, соскочив с постели,
считает Чичиков свой куш:
он стал почтеннейший владелец
четырехсот почти что душ!
2.
Скорей! оформить их по штату!
до самой крохотной души! –
и он в гражданскую палату,
забыв про завтрак, поспешил.
3.
Иван Григорьич, председатель,
там пребывавший во главе, –
уж Чичикову стал приятель
заране, во второй главе;
4.
начальственной красуясь силой,
он сладить дело дал приказ;
да Собакевич и Манилов
уже явилися как раз;
5.
ах да, Коробочка и Плюшкин...
но вот – поверенные их;
а Трухачевский и Бегушкин
пошли в свидетели на чих;
6.
Иван Андреевич, почтмейстер,
был также зван, и не перечь!
(он был по прозвищу известен
«Иван Андрэйч – зи шпрэхэн дэйч»);
7.
попал в свидетели без споров
и протопоп отец Кирилл;
500 рублей казённых сборов
герой наш тут же уплатил...
8.
Ну, Пал Иваныч, Бог вам в по́мочь,
купили тыщ на сто крестьян!
(А секретарь Иван Антоныч
«спасибо» опустил в карман.)
9.
Теперь – покупку вспрыснуть вместно,
иначе – будет не ахти;
а с этим надо – уж известно! –
к полицеймейстеру идти.
10.
И точно: Алексей Иваныч
квартальных кликнул – и в момент
имели наши бонвиваны
от ряда рыбного презент:
11.
там были балыки, севрюжки,
белуга, сёмга, осетры,
селёдки, языки, копчушки,
все виды паюсной икры...
12.
И кухня тоже не отстала:
был с головизной расстегай,
да пряженцев сортов немало,
пирог с груздями, – налетай!
13.
Взлетали дружно рюмки с водкой,
шипел шампанских фляжек хор;
бутылок с рейнским вздох короткий,
венгерского тугой напор...
14.
И Чичиков, в душевном взлёте,
изящно опершись о стол,
«Посланье Вертера к Шарлотте»
вдруг Собакевичу прочёл
15.
(которое, по слухам, Ленский,
когда сбирался на дуэль,
приплёл, по моде деревенской,
в письме к своей mademoiselle):
16.
«Иду в объятья вечной ночи,
на землю хладный упаду;
Творенье смертью опорочив,
быть может, окажусь в Аду;
17.
поглотит медленная Лета,
забудет мир меня, – ну что ж!
Придешь к надгробию поэта
и нежную слезу прольёшь...»
18.
Но – стоп: увлёкся он немножко,
и как-то даже клонит в сон...
Adieu! На прокурорских дрожках
в гостиницу уехал он;
19.
и там, велев для переклички
построить купленных крестьян,
уснул в одежде, – с непривычки,
он в жизни не бывал так пьян!..