Жил в Израйле мальчик Йуда;
он от школы всей - один
в шахматы играл нехудо
за «Маккаби» (Модиин).

Упражнялся безмятежно...
Но однажды в тот предел
в декабре, совсем бесснежном,
праздник Пончиков приспел.

(Впрочем, это ведь не чудо,
что нет сне́га в декабре;
вон, в прогнозе слышал Йуда:
+17 на дворе.)

...Отчего в груди тревожно
словно бы звенит кимвал?
То не хачапурь творожный, -
первый Пончик подступал.

Был он с плешью многомудрой,
кругл, увесист, полнотел,
тронут сахарною пудрой...
Йуда взял его - и съел.

Но назавтра - скушай, на-ка -
стало двое их. Ой-ой!
Словно двух слонов атака!..
Йуда съел их, как ладьёй.

Б-г дал день, и Б-г дал пищу:
трое Пончиков уже
по́ столу на кухне рыщут
в калорийном кураже.

В жарком жарены фритюре,
облик - молодецки-лих,
сверху - слой цветной глазури...
Слопал Йуда всех троих.

Жизнь - борьба в подлунном мире:
в эти роковые дни -
стало Пончиков четыре...
Йудой съедены они.

Новых Пончиков пятёрка
снова прёт назавтра в бой,
грозно выстроившись горкой
пышнотелой, дрожжевой!

Пищевой цепочки звенья,
с видом - форменных громил!
Внутрь впрыснуто варенье...
Йуда всех их смолотил.

А берли́неров назавтра -
шесть уже, такой вот штрих...
С быстротой тираннозавра
Йуда съел всех шестерых.

Тут под видом баурса́ков
сму́льтринги пришли, семь штук...
Ах, наёмники-собаки,
Йуда - бдит! И вам - каюк!

И - сюрприз на ниве ратной:
Пончиков - ах, черт возьми -
восемь, плюс один, бесплатный!
Девять - по цене восьми!

Каждый - на 700 калорий,
в креме, в сахаре, в меду...
В общем - к чёрту мораторий!
Рвём поджарки на ходу!

А нарядная коробка,
чудо-тары идеал!..
В общем... скажем эдак робко...
Йуда живо их умял.

* * *
Злитесь вы: «Когда ж он кончит
и отправится к врачу?!
Ведь на Хануку - не пончик
добавляют, а свечу!»

Я отвечу вам, зануды,
критиканы не у дел:
неужели лучше б Йуда
свечку, а не пончик, ел?..