|
Завесой скрывать дымовой мечты свои, зная их праздность, – за вечной текучкою разной скрывать от себя самого; и все-таки – пусть не судьба – считать их возможной мишенью; но, сладость представив свершенья, одергивать строго себя; усердствовать, – тщетно почти; мечтам постепенно поверить; однажды понять, что химерой не кажутся больше мечты, и видеть, как целью они становятся, и постепенно теряют при этом, – не ценность, но великолепья огни... Бороться, и жертвовать всем, и цели, уже достижимой, себя подчинить; и вершину угадывать близко совсем; играть свою роль, делать вид, что не замечаешь запретов, – и твердо уверовать в это, и твердо всем это явить; казаться себе, бросив щит, мечом, протыкающим вязкость, и вот – словно в сказке, как в сказке, прорваться на воздух сквозь ряску! – и вдруг пустоту ощутить... Юрий Владимирович находился в комнате отдыха за бывшим своим рабочим кабинетом в здании на Дзержинке. Сегодня вечером он не хотел никого видеть, и поэтому «заехал сюда за личными вещами», которые до сих пор забирать не торопился... Сегодня – день Свершения. Его звездный час. И поэтому сейчас он ощущал себя всесильным... Предчувствие этой силы впервые пришло к нему в 78-м, когда удалось отколоться от Совмина. Но последние полгода ощущение уходило, поддерживаясь только надеждой, что он сможет вернуть место, отданное во временное пользование Федорчуку... Сегодня же он наверняка мог все. Он приближался к цели долгие годы. Была жестокая борьба; еще более ожесточенная – эти полгода, совсем беспощадная – последние три дня. И теперь он рассчитается. Теперь он покажет им «пристрастие к коллективной работе» *!.. Себя он вознаградит. Ему, вседержителю, всю жизнь приходилось жертвовать возможностью иметь собственные убеждения? Теперь он построит себе систему взглядов сам, так, как это еще никому не удавалось. Он использует свое всемогущество... Итак, решим, из чего выбирать. А для этого следует правильно расставить кадры. Пусть будет представлена настоящая религия; только не современные попы с их приторным здравием Советскому правительству... Скажем, ортодоксальный иудей начала века, – всем в пику (тем более, этот Додик сам себя «ушел»). Возьмем кого-нибудь из нынешних сопляков; да хотя бы вот этого Давидова родственничка... Да, и пригласим еще ту странную дочку Сани Морозова, с которым вместе в пятьдесят шестом с венгерским мятежом разбирались. Тем паче, что дочка, может, и не его. А следует считать ее своим третьим отпрыском... Место действия? Подсадим-ка их во-от сюда, к этому неиспользованному гуру; и он будет кстати, ведь почитать что-нибудь из серьезной философии раньше так и не нашлось времени. И место удобное... А опекун материн пусть за всеми присмотрит. По ее рассказам, помнится, мужик как раз подходящий, он их лучше любого опера в узде держать будет. Их спорить и действовать надо заставить... Решено. Юрий Владимирович отпер именной кейс, из всех вещей положил туда только книгу Восленского и «Архипелаг», а потом – нажал кнопку звонка... После «очной ставки» Елены и Владлена он понял, чо заставить четверку говорить что-то осмысленное так просто не получится. | |||||||