Так слагает (и поёт!) переводчик Тарас Житинський. Давайте переведем эту фразу обратно на русский (тем более, что русский язык, похоже, является для переводчика родным):

Попробуем разобраться, как именно людям удается сочинить такой бред. По-видимому, переводчик намеревался поделиться с читателем/слушателем придуманной им (но не Высоцким!) метафорой, что-то вроде:

Поскольку немедленно возникает вопрос, а что памятники делают в остальное время суток, можно попробовать проинтерпретировать загадочный образ вот так:

Но надо же уложить в размер и зарифмовать, поэтому - производим преобразования:
– для начала - на все братские могилы мира установим одну-единственную стелу (вроде бы в изящной словесности разрешается, даже название такому приему есть - синекдоха);
– добавляем (видимо, для рифмы) «гранит», и этим гранитом подменяем саму несчастную стелу (наверно, снова можно, потому как это же ж - метонимия);
– к синонимическому ряду тянуться-устремляться подбираем какой-нибудь такой, пусть даже неточный, но чтоб - в рифму, синоним... устремляться-стремиться... стремиться-мчаться-лететь... О! Взлетать!!!
– Осталось расправиться со звездочкой на макушке. Ну, тут переводчика для начала подвело глагольное управление: «тянулся частями тела» - это лез обниматься, а «взлетел частями тела» - это, наоборот, подорвался на мине...
– А потом - подвела русская (не украинская!) омонимия: украинское слово «зоря» означает либо «заря», либо «звезда как небесное тело», но никак не геометрическую фигуру либо предмет в форме такой фигуры!

Вот так и получился привет «стремительному домкрату» Ильфа и Петрова.

Встречаются переводчики, которые не владеют тем языком, на который переводят. Переводчик Володимир Мангов обычно промышляет подстрочниками. Казалось бы, это дает возможность максимально точно передать смысл... Ан нет, незнание языка мешает, оказывается!
Пример навскидку (Высоцкий, «Татуировка»):

У Мангова:

В четырех строках - два несуществующих в украинском языке слова (хуже, зколена), два русизма (ріши, попробуй) и два случая потери смысла: «сверху» вместо «снаружи» и «в середине» вместо «внутри».
И это - при том, что переводчик Google (т.е. автомат!) справляется почти на 5:

(Минус - за стилистическую неуклюжесть: з нас з ним).

А вот что можно сотворить с песней Высоцкого «Лирическая»:

Володимир Мангов:

Т.е.:

Ну, и далее - переводчик пускается во все тяжкие:

Т.е.:

А насчет слова «шалаші» - хотелось бы напомнить переводчику-полиглоту, что это... как бы это сказать, попонятнее... ну, в общем, это нан-игзистэнт ворд.

Та же «Лирическая», переводчик Іван Редчиць:

В обратном переводе:

Конечно, «лапы» - синоним «веток», но не сравнении же! (Иначе получится: «бегемот - как гиппопотам».) Поэтому остается предположить, что здесь «лапы» - это конечности животного. Отчего же они дрожат? От страха? От усталости? От сексуального возбуждения?.. Нет ответа.
Так неоправданно добавленное переводчиком слово приводит к плачевным результатам.

Т.е.:

Честно говоря - жалко, что заодно вместо тебя не переведет.

«Он не вернулся из боя», переводчик - Михайло Нізовцов.

В обратном переводе:

Это как же понимать: «с неба льется голубая краска», что ли? Причем - всегда? А где? А набрать ведро можно? Я как раз хочу забор покрасить...

«Реки воды» - такое словосочетание имеет смысл в единственном(!) контексте, а именно: «Нерадивая уборщица налила в коридоре целые реки воды».

Т.е.:

«Каждое время» - это вообще запредельная грамматическая конструкция; а «не хватает в каждое мгновение» - это уже не дружба. Это уже, видимо, любовь.

Переведем:

Извините, но это какая-то мелко нарубленная словесная лапша. А под конец - еще одна «метафора от переводчика»: «наше время мы делили на двоих». Уж не двуручной ли пилой «Дружба»?..

Высоцкий («Первый срок»):

Переводчик Микола Попов:

Итак, у Высоцкого - понятное до прозрачности сравнение в первой строке и эллипсис во второй: Письмо мне будет уцелевшей нитью [, связывающей мою нынешнюю страшную жизнь с предыдущей]. А что у переводчика? А переводчик глаголит нам абсолютную истину. Главное - новую: «веревка есть вервие простое...» Ой, нет, не эту... Но похожую:

Правда, не очень ясно, почему мы должны познать сию истину именно в контексте данной песни, причем - вместо текста первоисточника. Кстати, «вервие» - тут как тут: торчит на манер ослиных ушей из следующей же строки:

Повесилась, в общем, Надежда. Наверно, та самая Надюха из предыдущего куплета...

Высоцкий («В заповеднике»):

Ну как такую простую фразу можно исказить? А вот так:

Т.е.:

Итак, мы только что узнали, что: (1) обычно с волками живут певцы; (2) козлы блеют не от природы, а от бедности репертуара.

Высоцкий:

Попов:

Т.е.:

Вот так вот! У тебя, Володька, запрещение, а у нас - наоборот!

Высоцкий («Мой сосед»):

Тут у Высоцкого между первой и второй строкой - эллипсис: «...люди врут, [что он что-то ищет, а] он нарочно ничего не ищет...» Но Микола Попов таких «тонкостей» не понимает, поэтому заполнил «освободившееся место» своим собственным контентом:

В обратном переводе:

Интересно, а сам переводчик находит в своем тексте хоть какой-нибудь смысл?..

Строку из песни Высоцкого «Смотрины»

Микола Попов переводит так:

Короче, улучшил переводчик Высоцкого. Поправил. Высоцкий-то до сло́ва «появились» не додумался, какое-то «прохудились» непонятное залудил...

В обратном переводе:

Что именно ответил - неизвестно. Как именно бывает - непонятно... Наверно, переводчик имел в виду, что за презренной конкретикой читатель может и должен обратиться к первоисточнику? Согласен. А перевод этот - закрыть и никогда не открывать? Согласен. Потому что это не перевод, а просто переводчик тренировался в стихоплетстве, а потом стало жалко выбрасывать? Согласен...

Переводчик Олексій Кацай, «Песня о друге» Высоцкого в обратном переводе:

Похоже, переводчик забыл, что первое требование к любому тексту - его связность. А этот текст представляет собой жидкий суп, в котором, как макаронины, плавают обрывки текста Высоцкого.