Независимость Украины по-бродски

В 1992 году Иосиф Бродский (к тому моменту уже пять лет как нобелевский лауреат в области литературы) представил публике стихотворение «На независимость Украины», которое сам же охарактеризовал как «рискованное».
Общепринятым является мнение, что «рискованность» этого произведения заключается в его «неполиткорректности», вследствие которой оно даже не было включено правообладателями в посмертное собрание сочинений поэта.
Стихотворение это обрело дополнительную популярность в 2014 году, когда процесс формирования новой украинской нации и ответный всплеск великорусского имперского шовинизма перешли на стадию открытого вооруженного конфликта.

Мне представляется, что ни одна из этих точек зрения не соответствует действительности, а «рискованность» стихотворения обусловлена опасностью того, что его поймут неправильно. Именно это предвидел автор, именно это, к сожалению, и случилось.

Давайте попробуем разобраться по сути, для чего - оставим сиюминутную политику и обратимся к литературе. И начнем с вопроса: а от чьего имени оглашается данный текст? Правда ли, что поэт высказывает собственное мнение?
Отвечаю: нет! Напомню ту самую формулу: «Я - еврей...»; в данном же тексте прямо сказано: «нам, кацапам...»

Но даже не это главный аргумент. На самом деле, указание на то, кто именно является «лирическим героем» произведения, звучит, как камертон, в самом начале. Пародируя традицию советской эпохи, автор начинает текст со ссылки на В.И.Ленина: «...как говорил картавый...». А ка́к говорил «картавый»?

В 1992 году читателями и слушателями стихов Бродского были отнюдь не «вежливые зеленые» «трактористы и шахтеры», а интеллигенты советского розлива, которые были неплохо ознакомлены (пусть и вынужденно) с литературным наследием «создателя советского государства», хотя бы - по названиям статей... А какая там статья у Ленина по нацвопросу?.. Правильно: «О национальной гордости великороссов». Вот вам и лирический герой: тот самый «национально-гордый» великоросс, действительно обиженный на всех вокруг за развал своей империи!
(Невозможно удержаться и не привести хотя бы одну цитату из этой статьи 1914 года: «Никто не повинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и прикрашивает свое рабство - например, называет удушение Польши, Украины и т.д. “защитой отечества” великороссов, - такой раб есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам».)

Персонаж этот не шибко разбирается ни в современной ему политике, ни в истории. От начала к концу текста ламентации его становятся все более истеричными, он сам себя «заводит», проговаривает расхожие мифы и штампы, но, похоже, не может придумать более тяжкого упрека в адрес «бросивших» его хохлов, чем повышенная потливость ладоней.
Кстати, он искренне считает, что «хохлы его бросили», хотя это противоречит фактическому состоянию дел (на Всесоюзном референдуме 17 марта 1991 года 70% населения УССР проголосовало за сохранение СССР, и только 28% - против).
Смешон упрек в недостаточной религиозности («без креста, но хохлам не надо»), причем он также несправедлив: по имеющейся статистике, в 1991-1993 годах в России церковные службы посещало 5% населения, а в Украине - 7%.
Наконец, он не в ладах даже с географией и простой логикой: ведь если бы Днипро «покатил вспять», это означало бы, что он «побрезговал» как раз «хохлами», а не «кацапами»...

А теперь - попробуйте прочитать стихотворение, имея в виду, что перед нами - поток сознания такого обобщенного «великоросса» (знаки ударения расставлены в соответствии с авторской декламацией, которую до нас донесла сохранившаяся видеозапись):

Не странно ли было бы отождествлять автора с этим персонажем?..
Кстати, в качестве еще одного косвенного свидетельства здесь выступает и стихотворный метр. Во второй половине XX века, когда в русскоязычной поэзии безраздельно властвовала силлабо-тоника, применение дольника почти всегда символизирует негативное отношение автора, либо к смыслу высказывания, либо, что чаще, к субъекту прямой речи.
Итак, достаточно догадаться разделить персонаж и автора - и мы обнаруживаем произведение, до краев наполненное иронией в адрес лирического героя (но и жалостью к нему).

«Реабилитировав» Бродского по «политической статье», мы можем себе позволить задаться вопросом: хорошее ли это стихотворение?
Как видим - да, несомненно, очень хорошее: поэтическими средствами автору удалось нарисовать настолько точный типический образ представителя населения постсоветской России, что большинство современных читателей принимает его за реального человека, - автора!
Отдельно хочется отметить великолепную метафору «ковыряться в рваных корнях глаголом», в которой одновременно задействованы два значения (филологическое и этнографическое) сло́ва «корни» и ощущается отсылка к пушкинской фразе «глаголом жечь сердца людей».
И обратите внимание на то, что на самый конец (для истинного поэта самым важным предметом в жизни является язык) автор приберег единственный настоящий упрек украинцам: пока вы пользуетесь «языком Пушкина», подлинной независимости у вас нет.

В заключение - еще несколько коротких примечаний к тем местам в тексте, которые могут оказаться непонятными:

[1]. «сражение под Полтавой... проиграно» - в случае победы Швеции в Северной войне Украина могла бы отпасть от России еще в начале XVIII века.

[2]. «кузькину мать» - это выражение - «визитная карточка» Н.С.Хрущева, чья деятельность в течение многих лет была связана с Украиной.

[3]. «руины» - имеется в виду послевоенная разруха, - Украина сильно пострадала в обеих мировых войнах.

[4]. «ко́сти посмертной радости» - аллюзия на бытовавшую литературную моду обращения к теме II мировой войны в стиле «Это праздник со слезами на глазах» (песня «День победы», 1975).

[5]. «зелёно-квитный, траченный изотопом» - намек на чернобыльскую аварию (знак биологической угрозы иногда изображают на зеленом фоне). Кроме того, здесь угадывается аллюзия на устойчивый эпитет апреля в украинском языке («зелений квітень»), ведь чернобыльская авария произошла в конце апреля 1986 г.

[6]. «припасла Канада» - намек на то, что в XX веке украинцы образовали в Канаде довольно крупную и относительно сплоченную диаспору.

[7]. «как при Тарзане» - т.е. в дикости, без благ цивилизации. (В 1992 г. еще жило много людей, выросших на американских фильмах о Тарзане 1950-х гг., поэтому метафора была понятна).

[8]. «кожаными углами» - на жаргоне поездных воров «угол» - это чемодан.

[9]. «подавись мы жмыхом и потолком» - здесь «жмых» - антитеза «хлебу», а «потолок» - «небу».

[10]. «Александра» и «Тараса» (т.е. Пушкина и Шевченко) автор использует в качестве символов (точнее, метонимии) русского и украинского языков соответственно.